Мартыну
Где ты теперь, старый друг Хуанди?
Манит тебя вновь Италия?
Венеции воды, Милана сады,
Рестораны и пьяные арии
Полуночных котов,
И стук капель о крышу,
Под которой фельдмаршал видит сны о Париже...
Где ты живешь, старый друг Хуанди?
В пансионате с камином?
Во дворце-общежитье,
Иль теплом купе,
Оснащенном бельем и графином?
И граненым стаканом,
Чтоб вновь видеть даль,
Из которой в окно задувает февраль...
Чем ты живешь сейчас, друг Хуанди?
Зимним садом,
Иль ливнями летними?
Расцвела уж сирень- и пойди разбери,
Где прошли и чего не заметили.
Вместо дробного "стать" слышишь плавное "быть"-
И уже ничего не желаешь забыть.
Где ты теперь, старый друг Хуанди?
Манит тебя вновь Италия?
Венеции воды, Милана сады,
Рестораны и пьяные арии
Полуночных котов,
И стук капель о крышу,
Под которой фельдмаршал видит сны о Париже...
Где ты живешь, старый друг Хуанди?
В пансионате с камином?
Во дворце-общежитье,
Иль теплом купе,
Оснащенном бельем и графином?
И граненым стаканом,
Чтоб вновь видеть даль,
Из которой в окно задувает февраль...
Чем ты живешь сейчас, друг Хуанди?
Зимним садом,
Иль ливнями летними?
Расцвела уж сирень- и пойди разбери,
Где прошли и чего не заметили.
Вместо дробного "стать" слышишь плавное "быть"-
И уже ничего не желаешь забыть.