Бродский

[Пингвин]

дискасс.

[Ника]

дискасс.

Это приказ?

[Старик Сантьяго]

А че- цикл подошел?

"Южный крест" уже вспомнили, следующий выход- Кадим с театральными декламациями Высоцкого.

Молодой еврей спрашивает раввина:

— Ребе, я хочу жениться на младшей дочери Шнеерсона.

— Так женись.

— Hо ее родители против.

— Так не женись.

— Hо я ее очень люблю.

— Так женись.

— Hо и мои родители против.

— Так не женись.

— Hо я не могу без нее жить.

— Так женись.

— Hо на что мы будем жить?

— Так не женись. А ещё лучше знаешь что? Крестись!

— Ребе, почему же я должен креститься?

— Чтобы ты морочил голову попу, а не мне.

[Kadim]

Кадим с театральными декламациями Высоцкого.

Спасибо! Вспомнили про старика Крупского


"Однажды в семьдесят седьмом году, еще в Анн-Арборе, Иосиф сказал: “Погляди, я письмо от Солженицына получил”. Регенты Мичиганского университета, как водится загодя, старались залучить какую-нибудь выдающуюся знаменитость на выпускную церемонию будущего года. Знаменитому человеку в таких случаях присуждают звание доктора honoris causa и просят произнести речь. Кто-то в университетской администрации скумекал, что прежде , чем посылать официальное приглашение, неплохо было бы заручиться согласием русского писателя неофициально и что самый надежный способ будет сделать это через своего собственного русского “поэта-при-университете” (poet in residence), Иосифа Бродского (Jos e ph Brodsky). Что именно написал Бродский Солженицыну, я не знаю, но короткий ответ запомнил так: Солженицын вежливо благодарил за приглашение, извинялся за то, что не может его принять, так как загружен работой, а дальше писал приблизительно следующее — что ему давно хотелось сказать Бродскому, чей талант он ценит: а не вносит ли Бродский своей поэзией дополнительный хаос в мир, где его и без того много? Смысл упрека — поэзия и поэтика Бродского способствуют возрастанию хаоса — закрепился у меня в памяти еще и вот почему. Вскоре после чтения солженицынского письма я что-то разыскивал для своей диссертации и в томе “Литературного наследства” наткнулся на переписку Горького с Пастернаком. 30 ноября 1927 года Горький писал: “Воображать — значит внести в хаос форму, образ. Иногда я горестно чувствую, что хаос мира одолевает силу вашего творчества и отражается в нем именно только как хаос, дисгармонично”.
Лев Лосев о Бродском

[Thor]

Обана. А я-то думал, вас, декадентов, обругать смогу, вспомнив:

Лучший вид на этот город

[Kadim]

Обана. А я-то думал, вас, декадентов, обругать смогу, вспомнив:

Лучший вид на этот город

[Пингвин]

вот и я о том: пишет блестяще, начитанно и эмоционально складно. я люблю перед сном пару страничек под портвейн с печенюшкой наугад зафигачить. но всегда чувство непрятное остаётся...трудо объяснить. типа как, пристрелил бы шкуру. разговорные символы силы у него странным образом гармонично сочетаются с сутью бессилия. в этом-то есть его анмальная изюминка. чистый декаданс - мог, де, но зачем? талантливо написанные лишние стихи. безысходности так много, что перестаёшь верить автору. причём именно социалльно-политической безысходности. диструктивная миссия и талант автора породили очароваельные и одноверменно отвратительные стихи. к примеру

****

Скорость пули при низкой температуре
сильно зависит от свойств мишени,
от стремленья согреться в мускулатуре
торса, в сложных переплетеньях шеи.

Камни лежат, как второе войско.
Тень вжимается в суглинок поневоле.
Небо - как осыпающаяся известка.
Самолет растворяется в нем наподобье моли.

И пружиной из вспоротого матраса
поднимается взрыв. Брызгающая воронкой,
как сбежавшая пенка, кровь, не успев впитаться
в грунт, покрывается твердой пленкой.



II



Север, пастух и сеятель, гонит стадо
к морю, на Юг, распространяя холод.
Ясный морозный полдень в долине Чучмекистана.
Механический слон, задирая хобот

в ужасе перед черной мышью
мины в снегу, изрыгает к горлу
подступивший комок, одержимый мыслью,
как Магомет, сдвинуть с места гору.

Снег лежит на вершинах; небесная кладовая
отпускает им в полдень сухой избыток.
Горы не двигаются, передавая
свою неподвижность телам убитых.



III



Заунывное пение славянина
вечером в Азии. Мерзнущая, сырая
человеческая свинина
лежит на полу караван-сарая.

Тлеет кизяк, ноги окоченели;
пахнет тряпьем, позабытой баней.
Сны одинаковы, как шинели.
Больше патронов, нежели воспоминаний,

и во рту от многих "ура" осадок.
Слава тем, кто, не поднимая взора,
шли в абортарий в шестидесятых,
спасая отечество от позора!


IV



В чем содержанье жужжанья трутня?
В чем - летательного аппарата?
Жить становится так же трудно,
как строить домик из винограда

или - карточные ансамбли.
Все неустойчиво (раз - и сдуло):
семьи, частные мысли, сакли.
Над развалинами аула

ночь. Ходя под себя мазутом,
стынет железо. Луна от страха
потонуть в сапоге разутом
прячется в тучи, точно в чалму Аллаха.



V



Праздный, никем не вдыхаемый больше воздух.
Ввезенная, сваленная как попало
тишина. Растущая, как опара,
пустота. Существуй на звездах

жизнь, раздались бы аплодисменты,
к рампе бы выбежал артиллерист, мигая.
Убийство - наивная форма смерти,
тавтология, ария попугая,

дело рук, как правило, цепкой бровью
муху жизни ловящей в своих прицелах
молодежи, знакомой с кровью
понаслышке или по ломке целок.



VI



Натяни одеяло, вырой в трухе матраса
ямку, заляг и слушай "уу" сирены.
Новое оледененье - оледененье рабства
наползает на глобус. Его морены

подминают державы, воспоминанья, блузки.
Бормоча, выкатывая орбиты,
мы превращаемся в будущие моллюски,
бо никто нас не слышит, точно мы трилобиты.

Дует из коридора, скважин, квадратных окон.
Поверни выключатель, свернись в калачик.
Позвоночник чтит вечность. Не то что локон.
Утром уже не встать с карачек.

VII



В стратосфере, всеми забыта, сучка
лает, глядя в иллюминатор.
"Шарик! Шарик! Прием. Я - Жучка".
Шарик внизу, и на нем экватор.

Как ошейник. Склоны, поля, овраги
повторяют своей белизною скулы.
Краска стыда вся ушла на флаги.
И в занесенной подклети куры

тоже, вздрагивая от побудки,
кладут непорочного цвета яйца.
Если что-то чернеет, то только буквы.
Как следы уцелевшего чудом зайца.

***

у афтара этих строк не могло быть римского друга. really. писать всё это харчуясь в пендостане - или слепец, или лгун.

[banjo]

Ося был замечательный поэт и человек. Глупые совковые чинушки втолкнули его на политическую арену непонятно зачем.

Послезавтра Октябрь, вспомнилось то что читал в далёком 1967ом году.
""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""
Октябрь - месяц грусти и простуд,
а воробьи - пролетарьят пернатых -
захватывают в брошенных пенатах
скворечники, как Смольный институт.
И воронье, конечно, тут как тут.

Хотя вообще для птичьего ума
понятья нет страшнее, чем зима,
куда сильней страшится перелета
наш длинноносый северный Икар.
И потому пронзительное "карр!"
звучит для нас как песня патриота.
"""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""

[Пингвин]

ога. такой вот политически-нейтральный стишок.

***

долго думал, потом понял. основной прокол афтора - болезненная концентрация на себе болезном. только на себе. только для себя. обделённом-бедном-обиженном-несчастном. бу-ы-хы-хы-хы. что по определению делает его ненужным в этом мире. неуместным. досадно, потому что был таки талант. хотя в рамках исторического момента в пендостане мозги ему таки вправило, и он послушно строчил кромолу. дело лишь в том, что в ссср он искренне мог упиваться жалостью к себе - дух был свободен от мысли о жратве (за селф-сентерд готичные крео там не платили, да и с чего?) и афтар мог творить исключительно в своё удовольствие и во славу духа, каким бы больным этот дух ни был, а в пендостане пришлось желчью отрабатывать харчи.

такой вот мелочный размен рубля на пятаки.

[banjo]

После того как пендороссия отделилась от сссра даже каркающие вороны полетели в тёплые края. Поезия великого поэта оказалась пророческой.

[Пингвин]

да-да..ради бога. только чувство всё равно нехорошее остаётся - от такой поэзии.

[banjo]

Наверное ето зависит от поколения читателя, мне как и в 60-70х читается легко и просто, ну а кто то воспринимает образы через призму опыта своей эпохи.

[Ника]

вот и я о том: пишет блестяще, начитанно и эмоционально складно. я люблю перед сном пару страничек под портвейн с печенюшкой наугад зафигачить. но всегда чувство непрятное остаётся...трудо объяснить. типа как, пристрелил бы шкуру. разговорные символы силы у него странным образом гармонично сочетаются с сутью бессилия. в этом-то есть его анмальная изюминка. чистый декаданс - мог, де, но зачем? талантливо написанные лишние стихи. безысходности так много, что перестаёшь верить автору. причём именно социалльно-политической безысходности. диструктивная миссия и талант автора породили очароваельные и одноверменно отвратительные стихи. к примеру

****


у афтара этих строк не могло быть римского друга. really. писать всё это харчуясь в пендостане - или слепец, или лгун.

Удивительно, как вы любите наклеивать ярлыки. Как правило, примитивные.
А вам не кажется, что не всё/все нуждаются в классификации? Даже в понимании.
Take it or leave it.

[the_alexx]

Удивительно, как вы любите наклеивать ярлыки. Как правило, примитивные.
А вам не кажется, что не всё/все нуждаются в классификации? Даже в понимании.
Take it or leave it.

ну вообще-то поэты - они и существуют для того, чтобы на них как-то реагировать, например - давать оценки творчеству ..

хотя, конечно, клиент всегда прав - в том числе в выборе способа употребления. Можно перед употреблением взбалтывать, а можно засунуть в спектрограф